"Инкубационный период желтой лихорадки" Часть II. Глава 2-Индивидуальная резистентность.7 Проза: Романы: Социальные

7.

Когда Дима проснулся старуха по-прежнему сидела за столом, но на этот раз он был уставлен различными яствами и напитками. В печке радостно трещали пылающие дрова, от чего помещение укутывал домашний уют. «Садись за стол, мил человек, – прокряхтела старуха. – Поспал, теперече покушай. Чай проголодался». Ни в её руках, ни перед ней прежних кусков мяса не было. Дима встал с лавки и недоверчиво посмотрел на еду и питьё. «Не переживай, – рассмеялась старуха. – Хотела бы я тебя отравить или съесть, ты бы уже не проснулся».

Дима сел напротив неё и с удовольствием принялся за ржаные табани, солёные рыжики и отварной картофель с укропом. «Может ароматного сальца»? – пододвинула к нему тарелку старуха, на что Дима помотал головой и она рассмеялась. «Я думал уже утро, – сказал он, промежду прочим посмотрев в окно, – а там вообще ничего не изменилось». «А тут редко что меняется, – рубанула старуха, – но светать начнёт скоро, как раз увидишь куда домой идти». «А я думал, что второе задание сначала надо будет выполнить», – ответил Дима, наливая себе пенистого квасу. «Успеешь ещё, – хитро улыбнулась старуха. «Отдохни, сил наберись, вон в ранах весь, – показала на его лицо старуха. – Подлечить тебя ещё надо. Так что пока домой возвращайся, а там как готов будешь, так и возвращайся. Пока же доедаешь, возьми вон огурчиков солёненьких да капустки квашеной, расскажу тебе кое-что». Дима взял рукой сочную капусту и захрустев ею стал внимательно слушать. «Так вот, полетели как-то пташечки мои, гуси-лебеди драгоценные, по заданию моему кое-что сделать, да и не вернулись. Было это, дай мне памяти, давненько, снег ещё был, но таять начинал. Полетели они туда, где всходит солнце и больше я их не слышала и не видела. Летала, искала сама, но как видишь, в пустую всё. Лесной хозяин лишь говорил, что от зверей лесных он слышал, что якобы за лесом появилась живая гора, и кто к ней не ходил, никого потом не видели. Сама я гору эту не видела, сколько не искала, но боюсь вот, как бы не пропали пташечки мои у горы этой». Старуха закончила свой рассказ и от прежнего её веселья не осталось и следа.

«А ты им что поручила-то, птичкам своим», – Дима предпочёл малосольный огурчик. Старуха посмотрела по сторонам и уставилась на Диму: «Что поручила-то? … Как ты понимаешь ничего хорошего … для вас, но не для бабушки. Что пташечки мои делают?» «Известно что, – Дима посмотрел на сало и вновь взял грибы, – детей похищают». «Вот и на это раз ничего нового я не придумала». Дима хотел было съязвить, но понял, что это будет не к месту и продолжил молча есть.

«Послушай, – осенило вдруг его, – если я сейчас домой возвращусь, как же я к тебе дорогу-то найду». «Так же как и домой сейчас, – отрезала старуха, – переоденешь обувь задом наперёд и пойдёшь пряменько по тропинке. Так и выйдешь. Запомни где вышел и когда решишь, что готов за второе задание взяться, вернёшься к этому месту, снова одень обувь задом наперёд и иди. Дорога тебя сама и приведёт ко мне». «А если решу я не браться за второе дело?» – прищурил глаза Дима. «А и не берись, – тут же ответила старуха. – Только помни, что тебе я сказала. Не своей дорогой ты решил идти и коли не передумаешь, то понадобиться тебе помощь моя. А отвернёшься от меня, не сносить тебе головы». У Димы еда встала комом. Он с трудом проглотил кусок: «Да бабка, умеешь ты убеждать». «Так чай какую уже сотню живу и не первую сотню, таких как ты повидала. И где они сейчас? В матушке сырой земле, в лучшем случае». «А в худшем»? – взял полотенце Дима и стал вытирать руки. «Лучше тебе и не знать, – выпалила та. – Ты я вижу поел, пора тогда тебе домой собираться».

Бабка достала из-под стола банку и протянула её Диме: «Держи вот, это мазь целебная. Помажешь свои раны, быстро заживут». Дима покрутил её в руках и убрал в карман ветровки. «Мне сейчас снова в подполье спускаться?» – обратился он к старухе. «Нет, сейчас можешь и в двери выйти», – ответила та. Дима встал из-за стола, поблагодарил за всё старуху, скрипнул дверью и опешил от того, что за порогом уже во всю хозяйничал день. Дима спустился по ступенькам и надев, как и говорила старуха, обувь пошёл по тропинке. Сделав несколько шагов он обернулся чтобы ещё раз окинуть взглядом избушку, но от неё и след простыл. Ни избы, ни ограждения. Неудобно шагая, Дима продолжил путь. Тяжесть в кармане напомнила про пистолет и про осечку. Он осмотрелся по сторонам. Безлюдность и тишина располагали к ещё одному пробному выстрелу. Дима достал пистолет, снял с предохранителя, поднял пистолет вверх и нажал на спусковой крючок. Не рассчитывая на выстрел, он даже вздрогнул, когда пороховые газы бесцельно отправили пулю в свободный полёт. «Значит там от него никакого толку, – понял Дима. – А может даже и к лучшему, ведь всего семь патронов осталось».

Когда ноги вывели его на более менее знакомую территорию Дима переобул обувь как обычно. В этот момент на мобильный, про который он вообще забыл, ему позвонил Антон.

- Привет, – спокойно принял звонок Дима.

- Привет, ты где пропал? – встревоженно спросил Антон.

- Да нигде, – удивился Дима. – Дома я был.

- Я тебе сколько не звонил, ты все вне зоны был? – Антон по-прежнему был возбуждён.

- Звонки? – рассеяно ответил Дима и услышал, как к нему ворохом посыпались SMS. – От тебе вообще звонков не было.

- Как не звонил? – возмутился Антон. – Все выходные тебе названивал. Уезжал куда-нибудь?

- Так, в лес выехал, – пожал плечами Дима, спокойно продолжая линию удивления.

- Ну ладно, – махнул в сердцах Антон. – Ты как насчёт в тир, пострелять?

- Согласен, – улыбнулся Дима. – Через час где-то буду.

- Только давай не как в прошлый раз, когда ты сказал, что вместо мишени таджиков представляешь, – с претензией сказал Антон. – Мужик в тире явно ошалел.

- Хорошо, – ответил Дима, продолжая пылить. – Просто злость взяла на то, что ваши сотрудники не знают была ли у тех таджиков беременная или женщина с грудничком.

- Это опера, они не наши сотрудники, – ответил Антон. – Я уже тебе говорил. Ну и сам посуди, зачем им…

- Да, да, тоже уже объяснил. Помню, – Дима поморщил лицо. – Ну хоть номер квартиры знаю. Да, Антон, заплатишь за меня? У меня с собой карты нет, а хотя не надо, наличка же есть.

- А ты вообще где? – удивился Антон.

- Как раз из леса выбираюсь, – прищурил глаза Дима, всматриваясь вдаль.

- Может тебя подобрать? – откинувшись в кресле, Антон посмотрел на улицу через окно служебного кабинета. – Ты на работе-то вообще был?

- Н-н-ет, – ответил Дима. – Говорю же, в лес выезжал.

- Хорошая у вас работа, – риторически подытожил Антон. – Ну ладно, давай до встречи.

Распрощавшись, Антон закусил губу и пробежался подушечками по краю стола как по роялю. Позвонили из приёмной и пригласили к прокурору. Антон закончил псевдо музыкальную разминку и пригладив волосы вышел из кабинета.

- Заходи, Антон Леонидович, – сказал устало Семён Альбертович. – Подумал насчёт того, кого бы из наших на твоё место можно было бы назначить? Если конечно прокурор субъекта на это добро даст.

- Да, – выдохнув, сказал Антон, усаживаясь в кресло. – Думаю Усачёва. В прокуратуре уже достаточно давно, взысканий нет, в работе смыслит.

- Ты смеёшься? – прокурор театрально вскинул брови. – Усачёва? Замом? Ты забыл как он в самые ответственные моменты сливался? Да и ему уголовка ближе, чем общий надзор.

- Да, я понимаю, что Володя как исполнитель не эталон. Вместе с тем организаторские качества у него гораздо лучше. И помните, он по линии общего надзора начинал? Получалось же? Это его потом на уголовку перекинули. Парень он способный. Иногда нужно просто предоставить человеку возможность проявить себя.

- Ага, а если он всё провалит, а не проявит? – Семён Альбертович прищурил глаза.

- Я думаю это вряд ли, – Антон скрестил пальцы. – Кто из нас на начальном этапе ошибок не допускал? А его только направить и помочь вначале.

Прокурор обхватил руками голову и помассировал большими пальцами виски.

- Ну не знаю, не знаю, – тот выпятил подбородок. – Я думал, ты Тамару будешь двигать?

- Фатхутдинову? – Антон слегка скривил рот и покачал головой. – Она как раз исполнитель прекрасный. – Сами же знаете, сколько она тащит на себе.

- Тоже верно, – прокурор закивал головой. – Ты сам-то не пожалеешь, что в прокуратуру субъекта идёшь? Тут ты, как ни крути, заместитель, а там помощник.

- Это да, – Антон поднял брови. – Начальник отдела всего лишь. Но вы же сами понимаете – на новом месте иногда все по новой приходиться начинать.

- Согласен, а вот Усачёв или Фатхутдинова, это лишь наши желания. При чём, маловероятные. Пришлют из субъекта, как обычно и бывает, – прокурор слегка скривил рот, – а хотелось бы своего.

- Ну вы же можете повлиять на это, – Антон многозначительно поднял брови.

- Ладно, Антон, посмотрим, – бодро сказал Семён Альбертович и хлопнул ладонью по столу. – Дела подготовил к передаче?

- Нет ещё, но всё в порядке будет, – Антон еле заметно кивнул головой.

- Не сомневаюсь, – ответил прокурор и каждый вернулся к своим делам.

Антон сел в своё кресло с напряжённым лицом и вновь посмотрел на улицу. Покоя не давала одна мысль – кого поставят замом на его место, когда он уйдёт в прокуратуру субъекта. Свой перевод он планировал давно и столько же размышлял кем было бы лучше заменить его. Решение о назначении, конечно, было за прокурором региона, но подготовка решения порой становилась задачей других людей. И от Антона частично также зависело, кого прокурор назначит на его место. А прикрыть себе спину Антону было жизненно необходимо, ведь если поставят не того человека, как например «гастролёра» из прокуратуры субъекта или Тамару, то беды не миновать. Последняя вообще была дотошная и «негибкая» при выявлении нарушений. Коснись она вопросов надзора по линии несовершеннолетних сразу бы бросилось в глаза то, что он пропускал ряд нарушений. С Усачёвым же можно было договориться. Он порекомендовал бы Светлане Викторовне на что надавить в разговоре с Усачёвым, когда возникли бы вопросы по линии надзора за опекой и попечительством. А для того, чтобы поставили нужного ему человека, в этом необходимо было убедить и прокурора района. Конечно, можно было остаться и в прокуратуре района, но уж больно хотелось двигаться выше и помощник прокурора, это лишь только начало. 

Антон хорошо знал, как вода точит камень и поэтому уже давно как бы невзначай и промежду прочим «капал» Усачёвым на мысли Семёна Альбертовича. Но необходимо было «вентилировать» ситуацию и в прокуратуре субъекта. Из-за всей этой ситуации с переводом и прикрытием своих злоупотреблений, он впервые за несколько лет, стал ощущать, что нервы у него начали расшатываться.

Автор ограничил комментирование анонимными посетителями. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь