


"Инкубационный период желтой лихорадки" Часть II. Глава 2-Индивидуальная резистентность.7 Проза: Романы: Социальные
7.
Когда Дима проснулся
старуха по-прежнему сидела за столом, но на этот раз он был уставлен различными
яствами и напитками. В печке радостно трещали пылающие дрова, от чего помещение
укутывал домашний уют. «Садись за стол, мил человек, – прокряхтела старуха. –
Поспал, теперече покушай. Чай проголодался». Ни в её руках, ни перед ней
прежних кусков мяса не было. Дима встал с лавки и недоверчиво посмотрел на еду
и питьё. «Не переживай, – рассмеялась старуха. – Хотела бы я тебя отравить или
съесть, ты бы уже не проснулся».
Дима сел напротив неё и с
удовольствием принялся за ржаные табани, солёные рыжики и отварной картофель с
укропом. «Может ароматного сальца»? – пододвинула к нему тарелку старуха, на что
Дима помотал головой и она рассмеялась. «Я думал уже утро, – сказал он,
промежду прочим посмотрев в окно, – а там вообще ничего не изменилось». «А тут
редко что меняется, – рубанула старуха, – но светать начнёт скоро, как раз
увидишь куда домой идти». «А я думал, что второе задание сначала надо будет
выполнить», – ответил Дима, наливая себе пенистого квасу. «Успеешь ещё, – хитро
улыбнулась старуха. «Отдохни, сил наберись, вон в ранах весь, – показала на его
лицо старуха. – Подлечить тебя ещё надо. Так что пока домой возвращайся, а там
как готов будешь, так и возвращайся. Пока же доедаешь, возьми вон огурчиков
солёненьких да капустки квашеной, расскажу тебе кое-что». Дима взял рукой
сочную капусту и захрустев ею стал внимательно слушать. «Так вот, полетели как-то
пташечки мои, гуси-лебеди драгоценные, по заданию моему кое-что сделать, да и
не вернулись. Было это, дай мне памяти, давненько, снег ещё был, но таять
начинал. Полетели они туда, где всходит солнце и
больше я их не слышала и не видела. Летала, искала сама, но как видишь, в
пустую всё. Лесной хозяин лишь говорил, что от зверей лесных он слышал, что
якобы за лесом появилась живая гора, и кто к ней не ходил, никого потом не
видели. Сама я гору эту не видела, сколько не искала, но боюсь вот, как бы не пропали
пташечки мои у горы этой». Старуха закончила свой рассказ и от прежнего её
веселья не осталось и следа.
«А ты им что поручила-то,
птичкам своим», – Дима предпочёл малосольный огурчик. Старуха посмотрела по
сторонам и уставилась на Диму: «Что поручила-то? … Как ты понимаешь ничего
хорошего … для вас, но не для бабушки. Что пташечки мои делают?» «Известно что,
– Дима посмотрел на сало и вновь взял грибы, – детей похищают». «Вот и на это
раз ничего нового я не придумала». Дима хотел было съязвить, но понял, что это
будет не к месту и продолжил молча есть.
«Послушай, – осенило
вдруг его, – если я сейчас домой возвращусь, как же я к тебе дорогу-то найду». «Так
же как и домой сейчас, – отрезала старуха, – переоденешь обувь задом наперёд и
пойдёшь пряменько по тропинке. Так и выйдешь. Запомни где вышел и когда решишь,
что готов за второе задание взяться, вернёшься к этому месту, снова одень обувь
задом наперёд и иди. Дорога тебя сама и приведёт ко мне». «А если решу я не
браться за второе дело?» – прищурил глаза Дима. «А и не берись, – тут же
ответила старуха. – Только помни, что тебе я сказала. Не своей дорогой ты решил
идти и коли не передумаешь, то понадобиться тебе помощь моя. А отвернёшься от
меня, не сносить тебе головы». У Димы еда встала комом. Он с трудом проглотил
кусок: «Да бабка, умеешь ты убеждать». «Так чай какую уже сотню живу и не
первую сотню, таких как ты повидала. И где они сейчас? В матушке сырой земле, в
лучшем случае». «А в худшем»? – взял полотенце Дима и стал вытирать руки.
«Лучше тебе и не знать, – выпалила та. – Ты я вижу поел, пора тогда тебе домой
собираться».
Бабка достала из-под
стола банку и протянула её Диме: «Держи вот, это мазь целебная. Помажешь свои
раны, быстро заживут». Дима покрутил её в руках и убрал в карман ветровки. «Мне
сейчас снова в подполье спускаться?» – обратился он к старухе. «Нет, сейчас
можешь и в двери выйти», – ответила та. Дима встал из-за стола, поблагодарил за
всё старуху, скрипнул дверью и опешил от того, что за порогом уже во всю
хозяйничал день. Дима спустился по ступенькам и надев, как и говорила старуха,
обувь пошёл по тропинке. Сделав несколько шагов он обернулся чтобы ещё раз окинуть
взглядом избушку, но от неё и след простыл. Ни избы, ни ограждения. Неудобно
шагая, Дима продолжил путь. Тяжесть в кармане напомнила про пистолет и про
осечку. Он осмотрелся по сторонам. Безлюдность и тишина располагали к ещё
одному пробному выстрелу. Дима достал пистолет, снял с предохранителя, поднял
пистолет вверх и нажал на спусковой крючок. Не рассчитывая на выстрел, он даже
вздрогнул, когда пороховые газы бесцельно отправили пулю в свободный полёт.
«Значит там от него никакого толку, – понял Дима. – А может даже и к лучшему,
ведь всего семь патронов осталось».
Когда ноги вывели его на
более менее знакомую территорию Дима переобул обувь как обычно. В этот момент
на мобильный, про который он вообще забыл, ему позвонил Антон.
- Привет, – спокойно
принял звонок Дима.
- Привет, ты где пропал? –
встревоженно спросил Антон.
- Да нигде, – удивился
Дима. – Дома я был.
- Я тебе сколько не
звонил, ты все вне зоны был? – Антон по-прежнему был возбуждён.
- Звонки? – рассеяно
ответил Дима и услышал, как к нему ворохом посыпались SMS. – От тебе вообще звонков не было.
- Как не звонил? –
возмутился Антон. – Все выходные тебе названивал. Уезжал куда-нибудь?
- Так, в лес выехал, –
пожал плечами Дима, спокойно продолжая линию удивления.
- Ну ладно, – махнул в
сердцах Антон. – Ты как насчёт в тир, пострелять?
- Согласен, – улыбнулся
Дима. – Через час где-то буду.
- Только давай не как в
прошлый раз, когда ты сказал, что вместо мишени таджиков представляешь, – с
претензией сказал Антон. – Мужик в тире явно ошалел.
- Хорошо, – ответил Дима,
продолжая пылить. – Просто злость взяла на то, что ваши сотрудники не знают
была ли у тех таджиков беременная или женщина с грудничком.
- Это опера, они не наши
сотрудники, – ответил Антон. – Я уже тебе говорил. Ну и сам посуди, зачем им…
- Да, да, тоже уже
объяснил. Помню, – Дима поморщил лицо. – Ну хоть номер квартиры знаю. Да, Антон, заплатишь за меня? У меня с собой карты нет,
а хотя не надо, наличка же есть.
- А ты вообще где? –
удивился Антон.
- Как раз из леса
выбираюсь, – прищурил глаза Дима, всматриваясь вдаль.
- Может тебя подобрать? –
откинувшись в кресле, Антон посмотрел на улицу через окно служебного кабинета.
– Ты на работе-то вообще был?
- Н-н-ет, – ответил Дима.
– Говорю же, в лес выезжал.
- Хорошая у вас работа, –
риторически подытожил Антон. – Ну ладно, давай до встречи.
Распрощавшись, Антон
закусил губу и пробежался подушечками по краю стола как по роялю. Позвонили из
приёмной и пригласили к прокурору. Антон закончил псевдо музыкальную разминку и
пригладив волосы вышел из кабинета.
- Заходи, Антон
Леонидович, – сказал устало Семён Альбертович. – Подумал насчёт того, кого бы
из наших на твоё место можно было бы назначить? Если конечно прокурор субъекта
на это добро даст.
- Да, – выдохнув, сказал
Антон, усаживаясь в кресло. – Думаю Усачёва. В прокуратуре уже достаточно
давно, взысканий нет, в работе смыслит.
- Ты смеёшься? – прокурор
театрально вскинул брови. – Усачёва? Замом? Ты забыл как он в самые
ответственные моменты сливался? Да и ему уголовка ближе, чем общий надзор.
- Да, я понимаю, что
Володя как исполнитель не эталон. Вместе с тем организаторские качества у него
гораздо лучше. И помните, он по линии общего надзора начинал? Получалось же?
Это его потом на уголовку перекинули. Парень он способный. Иногда нужно просто
предоставить человеку возможность проявить себя.
- Ага, а если он всё
провалит, а не проявит? – Семён Альбертович прищурил глаза.
- Я думаю это вряд ли, –
Антон скрестил пальцы. – Кто из нас на начальном этапе ошибок не допускал? А
его только направить и помочь вначале.
Прокурор обхватил руками
голову и помассировал большими пальцами виски.
- Ну не знаю, не знаю, –
тот выпятил подбородок. – Я думал, ты Тамару будешь двигать?
- Фатхутдинову?
– Антон слегка скривил рот и покачал головой. – Она как раз исполнитель
прекрасный. – Сами же знаете, сколько она тащит на себе.
- Тоже верно, – прокурор
закивал головой. – Ты сам-то не пожалеешь, что в прокуратуру субъекта идёшь?
Тут ты, как ни крути, заместитель, а там помощник.
- Это да, – Антон поднял
брови. – Начальник отдела всего лишь. Но вы же сами понимаете – на новом месте
иногда все по новой приходиться начинать.
- Согласен, а вот Усачёв
или Фатхутдинова, это лишь наши желания. При чём,
маловероятные. Пришлют из субъекта, как обычно и бывает, – прокурор слегка
скривил рот, – а хотелось бы своего.
- Ну вы же можете
повлиять на это, – Антон многозначительно поднял брови.
- Ладно, Антон,
посмотрим, – бодро сказал Семён Альбертович и хлопнул ладонью по столу. – Дела
подготовил к передаче?
- Нет ещё, но всё в
порядке будет, – Антон еле заметно кивнул головой.
- Не сомневаюсь, –
ответил прокурор и каждый вернулся к своим делам.
Антон сел в своё кресло с напряжённым лицом и вновь посмотрел на улицу. Покоя не давала одна мысль – кого поставят замом на его место, когда он уйдёт в прокуратуру субъекта. Свой перевод он планировал давно и столько же размышлял кем было бы лучше заменить его. Решение о назначении, конечно, было за прокурором региона, но подготовка решения порой становилась задачей других людей. И от Антона частично также зависело, кого прокурор назначит на его место. А прикрыть себе спину Антону было жизненно необходимо, ведь если поставят не того человека, как например «гастролёра» из прокуратуры субъекта или Тамару, то беды не миновать. Последняя вообще была дотошная и «негибкая» при выявлении нарушений. Коснись она вопросов надзора по линии несовершеннолетних сразу бы бросилось в глаза то, что он пропускал ряд нарушений. С Усачёвым же можно было договориться. Он порекомендовал бы Светлане Викторовне на что надавить в разговоре с Усачёвым, когда возникли бы вопросы по линии надзора за опекой и попечительством. А для того, чтобы поставили нужного ему человека, в этом необходимо было убедить и прокурора района. Конечно, можно было остаться и в прокуратуре района, но уж больно хотелось двигаться выше и помощник прокурора, это лишь только начало.
Антон хорошо знал, как вода точит камень и поэтому уже давно как бы невзначай и промежду прочим «капал» Усачёвым на мысли Семёна Альбертовича. Но необходимо было «вентилировать» ситуацию и в прокуратуре субъекта. Из-за всей этой ситуации с переводом и прикрытием своих злоупотреблений, он впервые за несколько лет, стал ощущать, что нервы у него начали расшатываться.